Слушание и голос от колыбели до могилы

Глава вторая из «Ключа к звукам»: УДАЧНЫЕ ГЕНИАЛЬНЫЕ ХОДЫ

Доктор Бернар Орьоль

Вторжение к нашим братьям меньшим

С большой проницательностью и множеством усилий учёные стараются подчеркнуть, то что отличает человеческий род от других видов животных. Они пытаются исключить всевозможные порождения идущие от последних, особенно на уровне разума и речи... В тоже самое время они восхищаются коммуникативными способностями пчёл, муравьёв, термитов, а также морских львов, чтобы вопреки себе объявить, что « это тем не менее ни имеет никакого отношения », и что они навсегда изгнаны из Символического Эдэна. Так Бёйтендейк сказал (1958 год): « Речь не имеет происхождения, она и есть происхождение (ursprung = первоначальный прыжок). Она рождается в прыжке подобно изменению, пробуждению, сдвигу. »

Из большого количества исследований, доклады которых имеются в распоряжении на сегодняшний день, мы можем, как минимум, выявить следующие констатирования :

Слух - это чувство, которое развилось главным образом как средство предвещающее опасность. И только потом, оно было использовано в виде способа коммуникации между особями. « Оно(чувство слуха) кажется более эмоциональным, аффективным и субъективным, чем представительным и объективным. И этим оно значительно отличается от зрения. » (Viaud, 1967 г.)

Было бы смело вывести подобный вывод по отношению к человеку , т.к. противопоставление является таким простым. Эволюция имеет не один фокус в своём запасе и не задумывается делать рискованный прыжок, кувырок марионетки, который ей позволяет использовать минимальные приспособления, чтобы достигнуть высших целей. Из инструмента предупреждения, слух поднимется до символичного, превосходя воображение ; храня тем не менее свою первоначальную связь со « всем или ничем », с внезапной и скрытой угрозой, с событиями, происходящими ранее (см. 10 главу).

Акустическая связь появляется тогда, когда твёрдые ткани включаются в жизнь : панцырь у членистоногих и особенно кости у позвоночных (она не существует у простейших, кишечно-полостных, губок, иглокожих, червей, моллюсков...).

У членистоногих и у малых позвоночных, звуковые передачи играют важнейшую роль в обеспечении встречи сексуальных партнёров, и иногда в сохранении пары во время брачного периода. Этот факт явно препятствует половым связям между животными разных видов. Они также помогают обозначить свою территорию. Акустический сигнал - это механизм, служащий для выражения какой-нибудь функции.

Как откормить музыкой своего кролика

  В крольчатниках Бельфортской Территории - вечеринка. Ален Куро, животновод из Сэн-Дизье л’Эвек посылает децибелы в уши своим крольчихам, находящимся в стрессовом состоянии, чтобы смягчить дикие нравы в крольчатниках. До этих пор, услышав малейший неожданный шум, бедные зверушки делали выкидыши, бросали своих детёнышей и подвергались ердечным приступам. С тех пор, 6 часов до 22 часов, « музыка значительно улучшает физическое и психологическое состояние крольчих », констатирует Ален Куро. Затем в клетках наступает полная тишина. Крольчихи спокойно рожают, или наслаждаются музыкой. Этот метод разведения животных может значительно всколыхнуть мир на заре следующего тысячелетия.

Отрывок из « Марианны », 25 декабря 2000 г., стр.23

 

У млекопитающих отношения выражаются новыми оттенками, сигнал становится скорее точным обменом, чем стимулом автоматически вызывающим инстинкт. Звук служит общественной жизни, которая описывается такими понятиями как распределение, соучастие, обмен влияний, непрерывное адаптирование. Таким образом, коммуникация частично освобождается от функции ; выражение непросто обычное последствие внешнего детерминизма. Когда обстоятельства полностью меняются, та же самая звуковая активность может заново пригодиться, вливаясь в контекст, и кроме того, устанавливая связи с другими видами, особенно с человеком (одомашнивание, доместикация).

Этот недостаток абсолютного соответствия между видом звукового показателя и определённым поведением, оправдывает трудность для этологов классифицировать «язык » млекопитающих по обстоятельствам его происхождения, как это делается для малых позвоночных и членистоногих (сексуальный призыв, зов предупреждения, к бою и т.д.); они предпочитают в таком случае ограничиться только самими акустическими особенностями и говорят о хрюканьи, гавканьи, тявканьи, хныканьи, завывании, пронзительном крике, мяуканьи, мычании, рычании, млеянии, блеянии, и т.д.

Многие из этих названий призывают представить, что некоторые звучания могут иметь, грубо говоря, похожее значение у всех живых существ. Несколько более серьёзных аргументов хорошо подходят в плане « общего фонда »: существуют схожие виды криков у видов животных, близких по месту обитания. Эта общность структуры криков продолжает, конечно, существовать только тогда, когда она не наносит вред жизненной необходимости быть распознаваемой, т.е. отличимой. Сигналы тревоги, предупреждающие собратьев об опасности, не нуждаются в такой точности, и те, которые принадлежат некоторым птицам удивительно похожи на те, которые издают в тех же обстоятельствах различные обезьяны.

- 3 -

Кроме того, было доказано через гибридизацию, что существует наследственная передача манеры вокализировать ; но не обстоятельств, при которых следует это делать тем или другим способом : для этого требуется некоторое воспитание.

Существует два типа звукового выражения у млекопитающих.

1. С одной стороны, « скромные » звуки, иными словами – вполне индивидуализированные, отделимые ( эти звуки существуют тоже у позвоночных и у членистоногих). Они достаточно точно воспроизводимы, однако с появлением изменчивости, особенно у обезьян : они насыщаются интонацией, которая характеризует одновременно особь и всё происходящее с ней в настоящее время. Этот тип вокализаций используется, когда нужно сообщать не видясь ( на расстоянии ).

Киты-полосатики – маленькие любопытные млекопитающие :

они часто подплывают к кораблям. Было обнаружено, что они издают звуки, скожие со звуками лазеров из Звёздных Войн! « Сотня вокализаций была записана и некоторые из них, на самом деле удивительны. Комплексные, легко узнаваемые, имеющие большую амплитуду, они используют частоты от 50 до 9500 герц и состоят из отчётливых повторяющихся частей ».

По словам JASA, приведенно CyberSciences.

2. С другой стороны, « градуированные » звуки, обладающие неустойчивой и плохо определённой структурой. Эта контрастность перечня увеличивается в зависимости от степени социализации вида. Такие звуки очень хорошо приспосабливаются ко всем сортам взаимодействий, между собеседниками. Они могут поддаваться постоянным наладкам. Они отражают коммуникационную и обменную игру, зависимую от личности каждого действующего лица, от истории их предыдущих отношений и от угроз социо-экологической ситуации на данный момент. Этот вид коммуникации может проявиться только тогда, когда есть некоторая близость между ними : действительно, модуляция, в соостветствии с другим требует, чтобы тот был виден. Эти обмены способствуют гармонии матери и её малышей, или собратьев одной стаи. Они также используются в иерархических связях, брачных, игровых и т.д.

- 4 -

Мыши самцы поют в присутствии самок

Университет им. Вашингтона в Сэн-Луи, штат Миссури. Учёные университета уже давно знают, что подопытные мыши самцы могут производить звуки на высоких частотах, неслышимые человеческими ушами, когда они обнаруживают запах самки. Пение должно являться средством прельщение красавицы, даже если научные деятели не полностью в этом уверенны. « Было скоро обнаруженно, что эти вокализы не несвязные щебетания, а песни », подчеркнул Тимоти Холи, главный исследователь. « У них есть структура и они очень похожи на пение птиц. »

Чтобы услышать звуки, издаваемые грызунами, учёные их записали на плёнку и воспроизвели на четыре октавы ниже. Мистер Холи уточняет, что пение мышей соответствует двум критериям : внятные слоги и периодически повторяющиеся темы.

Если анализ исследователей подтвердится, то мыши смогут присоединиться к списку животных, способных петь в присутствии противоположного пола, который включает птиц, китов, морских свинок, насекомых и может быть летучих мышей.

По словам « Public Library of Science Biology », октябрь 2005 г.

Мы присутствуем не только при диалогах, но и при коллективных возгласах, которые непреодолимо заставляют наблюдателей говорить о хоровом пении ; подражательная заразительность (например, у волков ), звуковая защита общей территории ( особенно у кочевных животных ), но несомненно тоже важнейшие моменты общественной жизни...

Это голосовое богатство связанно, с одной стороны, с более эффективным слухом, чем у насекомых ; с другой стороны, с более комплексной фонацией, использующей лучше развитую гортань, для того чтобы резонировать полости носа и рта ( особенно у человека, который поэтому может артикулировать ) и глотку, чтобы издавать форманты, характеристичные и модулируемые звуковые связности ( Лейпп, 1971 г. ).

Перечень человекообразных обезьян обладает самым большим разнообразием звуков, делящихся по интенсивности, продолжительности и многократности. Они также могут учреждать категории, другими словами границу, внутри физически продолжительной градации, также как французы учятся различать фонему «б» от «п»...

- 5 -

Некоторые приматологи настаивали на сходстве, которое бы связывало звуковые градации шимпанзе и некоторые часто встречаемые фонемы в человеческих языках ( Марлер, 1976 ; Грин, 1977 ).

Другие считают, что эфиопская обезьяна способна достичь символа*, так как, например одна из них предвещает своих собратьев о присутствии змеи, и о том, ядовитая она или нет (Сейфарт, приведенно Готье, 1983). Спорная точка зрения, само собой разумеется.

 

.....

 

Материнский голос, является ли он успокаивающим средством?

31 января 2002 г. - Материнский голос, эффективнее ли он, чем приятная музыка для успокаивания детей, которые серьезно болеют? Вот то, что предполагает небольшое исследование у 29 детей в возрасте от трех месяцев до восьми лет. Эти дети, госпитализированные из-за серьезных болезней, были под искусственной вентиляцией легких и под воздействием болеутоляющих средств.

Исследователи давали им слушать по два раза три аудиокассеты: одну без какого-либо звука, другую с приятной музыкой, и последнюю с приятной музыкой и голосом человека, который занимается обычно этим ребенком (это, как правило, мать, но иногда отец), поющий, читающий книгу или рассказывающий поэму. Признаки беспокойства, такие как кашель и шевеление, были затем подсчитаны в течение последующего часа после слушания записей.

Итак, сочетание материнского голоса и музыки позволило стабилизировать или сократить признаки волнения, в то время как одна музыка и тишина их не изменили или увеличивали. По мнению медсестры по педиатрии Беверли Ширк, она же и главный автор исследования, голос, принимаемый детьми за безопасность, имеет заметное воздействие на их поведение. Однако измеренные отклонения были слишком незначительными для того, чтобы делать неоспоримые выводы.

Исследователи, которые представили свои заключения на собрании Общества Медицинской Помощи Тяжелобольным (Society of Critical Care Medicine), высказывают пожелание, чтобы были проведены более широкомасштабные исследования. Действительно, если бы успокаивающий эффект голоса матерей был подтвержден, было бы возможно сократить срок пребывания детей в больницах и уменьшать дозы болеутоляющих средств. Эти способы, как правило, применяются для того, чтобы успокаивать детей и  не позволять им вырывать соединительную вентиляционную трубку. В то же время, как последствие, они имеют побочные эффекты, такие как зависимость, недостаточность пищеварения и длительное выздоровление. У всех болеутоляющих средств есть побочные эффекты, и их продолжительное применение требует долгого времени отвыкания.

Элизабет Меркадэр -  Rйseau Proteus

По агентству Рейтер Хелф (Reuters Health), 28 января 2002 г.

© 2000 Totalmйdia inc.

К тому же нужно засвидетельствовать наше почтение Франсуазе Дольто за множественные доказательства (1982, например, стр. 120). Согласно этим сведениям, материнское слово, произнесенное во время беременности или вскоре после родов, может причинить вред, иногда очень серьезный, ребенку, который может продолжаться достаточно долго... Иногда ответственными за расстройства могут быть недостаток разъяснения или злоупотребление тайной. Её выступления, давшие ей возможность иметь такой успех,  иногда изумительный, побудило меня говорить об "эффекте Дольто-мажик" (effet Dolto-magique) -, кажущиеся довольно сюрреалистическими: как можно дать какую-то психоаналитическую "интерпретацию" кричащему новорожденному и какие последствия имеют слова, сказанные в адрес утробного плода в отсутствие любого понимания им речи.

____________________

* В смысле, когда слово отправляет к правилу, общепринятыму всей группой.

 

 

Быть в языке (Parlêtre)

 

Удивительная же эта потребность усугублять разрыв между человеком и животным! Не является ли это делом некой антропоцентрической  и довольно-таки запутанной философии (наверняка западной),, при которой возникает возможность (генетический гений со своей способностью создавать вероятное " chimpanzome ") (установления ) бесконечной серии " промежуточных звеньев " между обезьяной и человеком. Очень важно знать в какой момент появляется искажение (Vercors), даже если очевидно, что, в конечном итоге, особенно у наиболее способных из нас, " устное общение, становясь языком, освобождается от непосредственности реальности; человек, таким образом, устанавливает  дистанцию между реальностью и собою ", разрыв между жизнью и цивилизацией, проходя через немалые отказы и определенный дискомфорт.

 

Лично я не очень склонен к тому, чтобы растолковывать об этом, усугублять разрывы, которые однозначно существуют только в отношении речи и действия. Звуки, манеры, жесты и личные отношения взаимосвязаны. Эти связи могут быть расшифрованы  тем, кто слушает или смотрит. Человек может в дальнейшем использовать их  для  восстановления в памяти прошлого и предсказывания будущего: это является самым лучшим и в тоже время самым худшим событием!  Средства общения, ложь для правды. На одну ступеньку выше они уже приобретают смысл, и торжественно возведены на престол символической сферы, готовы производить философскую речь, возбудители бессознательного состояния.

 

Эти фазы (и другие без сомнения) преодолеваются, когда все готово. Но также когда предыдущий этап достаточно разработан, развернут, осуществлен. Когда все готово функционально и анатомически: знаем например, что у не человеческих приматов - как и у маленького ребенка - голосовое поведение главным образом зависит    от под-кортикальных зон; они не могут без сомнения осуществлять за  ним. умышленный контроль. Между тем, маленький Маугли способен на большее, в частности, на  кортикальный контроль. Давайте, таким образом, посмотрим, как устраиваются прерогативы “быть в языке” (parlêtre [1] [2].

 

Он появляется иногда без определенной цели, редко неожиданно. Он также не связан как с миграциями аистов или с цветением розовых кустов, так и с этимологическими тайнами маленькой комнаты. Он гнездится не только в колыбели проектов, но и в маточном укрытии! Франсуаз Дольто, на протяжении своего деяния, своих речей и своих рукописей, это сообщает и громогласно заявляет, доводя до крайнего удивления этими, однажды сказанными,  фразами, которые предначертывают судьбу. Мать говорит: " да будет …" и это стало. Вот! (Бытье1, библия ). За исключением … это было хорошо.

 

Ребенок - это, прежде всего, образ, который вынашивает семья в своих идеальных грезах, иногда призрак кого-то пропавшего без вести,  идол дедушки. После того, как его тело действительно сформировалось в отцовских и материнских генетических данных и в психосоматических потоках плаценты (таким образом, ребенок будет  являться отпечатком тех, кто его зачал), он калькируется в их ожиданиях, осуществляет их замыслы, пишет то, что они не должны говорить или то, что они едва осмеливаются подсказать. Всё это отмечается в сказанных и в невысказанных словах, в именах, которые сомневаются ему дать, подарках, которые его окружают, гримасах, которые ему делают. Прежде всего, - это кровь, которая его моделирует, молоко, которое он сосет, крики и шепоты, слова...

 

Способности  к слушанию, так же как и дар высказывания, вслух, развиваются обычно (у человеческого малыша) согласно схеме, которую я сейчас приведу ниже.

 

Г. Д. Винг (1968 г (H. D. Wing)) смог показать, что этот тип способностей, имеющий более или менее большее значение для одного индивида, в определенной стадии своей эволюции позволяет определить " музыкальный коэффициент " (Q. M.),  который вычисляем как коэффициент умственного развития (Q. I.), определяя  таким образом соотношение " музыкального возраста " к реальному возрасту. Этот музыкальный коэффициент постоянен у одного индивида (за исключением специальной тренировки  или несчастного случая, болезни, и т.д.) и он относительно независим от коэффициента умственного развития.

 

Помимо общего фактора, можем обнаружить в этой музыкальной способности "мелодический" фактор и "гармоничный " фактор. Другие исследования упоминают также "ритмический" элемент... Это примечание ведет к подтверждению общепринятого впечатления, по которому некоторые люди являются" одаренными " (Моцарт), в то время как другие явно и совершенно бездарными. Мы рассмотрим долю допускаемого предубеждения (прецедента) в этом понимании.

 

У некоторых детей (детей с признаком аутизма, например) проблемы освоения языка являются предметом дебатов, ставящих своей целью определить участие наследственности и окружающей среды в этом роде расстройств.

 

Глава, которую я посвящаю тесту слушания, сможет изменить одностороннюю точку зрения, превращая музыкальный коэффициент в неизменяемое значение. Практика аудио-психо- фонологии и звуковой терапии в общем явно показывает, что слушанию можно научить, оно подлежит усовершенствованию,  порой  даже очень заметному. Мы больше не должны         слышать как учитель музыки выносит приговор: " Не пой, твой голос заставит дождь идти! "

 

Зародыш

 

Начиная с шестого месяца беременности, и с давних времён это утверждают все матери мира,    зародыш ощущает некоторые звуки. Многочисленные исследователи, после Форбеса (Forbes) (1927 г.) или Русто (Rousteau) (1988 г.), смогли это продемонстрировать. Если записывать движения зародыша или удары его сердца, то замечаем, что он реагирует на некоторые внешние  звуки (с 26-ой недели зарождения, по мнению Танака (Tanaka) (1969 г.)). Он также в состоянии привыкать к звуку, всё менее и менее реагируя на него, чтобы снова активно отвечать при переходе на различные, более резкие или более низкие частоты; его нервная система, таким образом, также наделена способностью отличить частоты.

 

Возраст (в годах)

Критерий (очень минимальные)

0-1

Реагирует на звуки

1-2

Инстинктивно творческий со звуками: "играет музыку".

2-3

Начинает воспроизводить отрывки песен.

3-4

Охватывает  основную схему мелодии.

4-5

Может грубо различать высоты
Может воспроизводить простые ритмы.

5-6

Может сравнить колебания интенсивности, ритмов и тональные произведения в несложных ситуациях.

6-7

Правильность  песни  возрастает.

7-8

Стремиться к созвучию и избегает несозвучность.

8-9

Усовершенствование ритмических произведений.

9-10

Восприятие полифонии, чувство каданса.

Вехи музыкального развития по Шутеру Дизону (Shuter-Dyson) (1981 г.)

 

 

"Для того чтобы цыганский ребенок стал музыкантом, решали, что, в течение последних шести недель до его рождения и первых шести недель жизни этого ребенка, каждый день, наилучший  музыкант инструментального вокала должен был играть для него во время беременности матери, её родов и кормления малыша."И, по-видимому, ребенок в дальнейшем  желал сыграть именно на этом инструменте и в этом превосходил (по мнению Долто (Dolto)1985 г.). В клинике Питивье (Pithiviers), родителей попросили пообщаться с их ещё не родившимся малышом; врачи заметили, что, после рождения, такие дети имели лучшее физическое равновесие, держались в сидящем положении намного быстрее, чем другие, вели себя спокойнее, и т.д.

В естественных условиях, зародыш подвержен всякому шуму (Томатис 1963 г. (Tomatis)), начиная с сердцебиения, колебаний органов дыхания и кишечного тракта, и голосовых звуков своей матери. К этому должны добавить целую группу внешних звуков, спровоцированных материнскими действиями (звуки шагов матери, двигателя машины, а также грохот метро, всякий шум во время занятий хозяйственной и профессиональной деятельностью или развлечений). Также есть звуки, которые воспроизводятся вокруг матери (голоса отца, других членов семьи, коллег по работе, разных собеседников, а также бытовые, уличные звуки, и т.д.).

Некоторые из этих шумов очень часто повторяются и составляют нечто вроде " звукового пейзажа ", к которому малыш неизбежно привыкает, и, в конце концов, уже на это больше не реагирует. Степень этого излишества быстро меняется и распределяется, без сомнения, в приблизительной  последовательности, описанной мною (сердце > дыхание > кишечник > звук шага или двигателя > однообразные внешние звуки > материнский голос > знакомые голоса > другие незнакомые голоса или непривычные звуки). Когда мы говорим, что он на эти звуки больше не реагирует, это значит, что он их больше не воспринимает как информацию; они становятся, скорее всего, обычным необходимым "фоном", фактором безопасности, инструментом  определения местонахождения.  Базируя на этот фон, начнут в скором времени образовываться "формы", которые в дальнейшем будут восприниматься в качестве информации.

Голос матери занимает центральное, исключительное место, поскольку он расположен на полпути между привычкой и разнообразием; он представляет собой прототип любой музыки, которая не сумела бы свестись ни к повторению, ни к непредусмотрительному.

Звуки, раздавшиеся  в период зачатия, какие бы они не были резкими и агрессивными (шум самолета в большом аэропорту, например), будут лучше освоены и таким образом причинят меньшую психологическую травму родившемуся ребенку, чем появление этих же шумов позднее во время протекания беременности. У детей тогда проявляются непоправимые последствия: тревога, бессонница, и т.д. Во всех случаях, такие агрессии по отношению к матери и/или к ребенку повлекут за собой слабое физическое здоровье новорожденного, по статистике меньший вес при рождении (Андо (Ando), 1970 г.). А ведь мы знаем, что гипотрофия зародыша может иметь пагубные долговременные последствия в жизни (депрессивная тенденция у мужчин в особенности).

Долгая полемика противопоставила Томатиса (1981 г) и Феижу (Feijoo - in Herbinet, 1981) во время различных конгрессов и публикаций. Речь шла о желании знать:  распознает ли зародыш голос матери среди всех звуков, которые доходят до него;  если да, то, что, в таком случае, из этого голоса проникает в матку? И, наконец, что запоминает из этого материала зародыш или недоношенный?

 

  1. Томатис, восхищается тем фактом, что птицы, которые не поют, высиживают яйца певчих птиц, и, в последствии рождаются птенцы, которые не поют. Это дает основание полагать, что человеческий малыш должен также пользоваться даром голоса своей матери. Как можно думать, что божьи твари могли оказаться более дикими, не признавая голос того, кто дал им жизнь, когда мы знаем что от яиц утки, с которыми разговаривал Конрад Лоренц, родились утята, которые воспринимали его за свою мать?
    Томатис считает, что этот голос должен быть физически изменен околоплодной жидкостью, и зародыш, наверняка, должен скорее наловчиться слышать разговор своей матери, чем не менее громкие звуки живота. Опираясь тогда на некоторые акустические манипуляции и на свой долгий терапевтический опыт с применением материнского голоса, фильтрованного в 8 000 Гц верхних частотах(сохраняем только высокие звуковые частоты выше 8 000 Гц), он утверждает, что у зародыша есть постоянный обмен информацией с голосом своей матери. Он стремится больше к тому, чтобы слушать этот голос, чем другие низкозвуковые частоты, связанные с органическим функционированием (сердцебиение, дыхательные звуки легких, кишечные бурчания, и т.д.).
  2. Феижу утверждал, что исключительно низкие звуковые частоты могут достигать уха зародыша. Из этого следует, что он услышит своего отца. Но не свою маму!
    Когда мать отдыхает, зародыш (вероятно менее "сдавлен " мышечными напряжениями материнского живота), начинает шевелиться. Неоднократно, в то время когда она собирается отдохнуть, мы предлагаем дать послушать её ребенку музыку сказки “Пьер и Волк”. Он узнает таким образом, что эта музыка - сигнал; сигнал отдыха: он скоро сможет зашевелиться. После нескольких попыток, ребенку остаётся только ждать появление расслабления оттого, что его сжимает. Он начинается сразу же шевелиться! Эта обусловленность может продолжаться  позже, и, даже длительный период после рождения. Ребенок, который был объектом опыта, реагирует поразительно, когда слышит "первый раз " (?) “Пьер и Волк”! Он открывает глаза, престает плакать, волноваться, и начинает двигаться потихоньку. Феижу не удается производить подобное изучение при помощи высоких звуковых частот более чем 1 000 - 2 000 Гц. Именно это обнадеживает его в собственных гипотезах.

 

Аналитическая группа по звукам, которой руководили мы с Профессором Пьером Жоссраном – ЛАМИ Тулуз (Pr Pierre Josserand - LAMI - Toulouse) предложила осуществить решающий эксперимент, чтобы выяснить всё до конца! Действительно, именно благодаря работам M.- C. Брюснела {M.- C. Busnel (in Herbinet, 1981)} и {Querleu (1981), и, принимая во внимание наши дебаты с Феижу, этот вопрос четко прояснился. Они доказали, поместив миниатюрный гидрофон во влагалище, затем в матку в период беременности, что ребенок находится в оглушенной среде. Все звуки до него доходят через фильтр нижних частот    таким образом,  что, физически, он может уловить все звуки, которые мы перечислили, в том числе материнский голос (и этот материнский голос четко уловимый в записях). Но главным образом, доходила именно часть этих низких звуковых частот, в то время как, высокие звуковые частоты выше 3 000 Гц были ослаблены. По этому поводу можно найти интересный текст на сайте LA FORGE.

 

Мы, между тем, можем сделать вывод, что смягчать – это не упразднять и что их остается  достаточно для того, чтобы " вывести слушание " в сторону высоких частот. Эти последние интересны тем, что они плохо и редко доходят до уха малыша. Даже крайне высокие звуковые частоты (непостижимые человеческими слуховыми способностями), такие как ультразвуковой эхографии, могут повлиять (термическим или химическим воздействием) на зародыш, который часто находится в обеспокоенном состоянии во время осмотра. Такие звуковые частоты могут даже повлиять на будущее ребенка: дислексия чаще появляется после многократных эхографий (с оговоркой на то, что эти многократные осмотры, вероятно, в понимании врачей и родителей были связаны с особенным беспокойством) (Messadié, 1987).

 

Это обсуждение повлечет за собой некоторые последствия. Действительно, лечение по Томатису предполагает фазу прослушивания материнского фильтрованного голоса (через фильтр верхних частот, в 8 кГц). Позволяет  ли это фильтрование слышать пациенту звуки, которые он слышал когда-то в животе своей матери? Не является ли это эта частью материнского голоса, который он обнаружил при рождении? Обратное фильтрование этого голоса, названного " звуковыми родами ", является, возможно, одним из форм родов (Долто, 1985) и имеет клинические результаты, иногда очень ярко выраженные. Между тем, фильтрованные звуки Томатиса не соответствуют уже, в этой гипотезе, напоминанию о внутриматочной жизни, а скорее соответствует звуковому повтору, высмеянному в самые первые дни после рождения. Тогда  не удивительно, что можно замечать динамогенную роль такого прослушивания и тот факт, что оно иногда может вызывать в памяти некоторые биографические данные, ассоциированные с послеродовой жизнью (Auriol in Herbinet, 1981).

Томатис (1981, стр. 50 и следующие) навредил себе некоторыми экспериментальными противоречиями, которые он объясняет очень ясно, начиная со своей значительной интуиции, которая его привела к такому результату, к ошибке, образно говоря, приблизительно на один показатель, поскольку он принял за фильтр верхних частот то, что функционировало в фильтре нижних частот... "Я основывал  всё свое исследование на этом факте, говорит он, но я ошибся. В действительности всё было неверно". Тогда используя некоторые эмбриологические аргументы (которые, кажется, показывают, что слуховая зона основания уха, приемник высоких звуковых частот, возможно, развивается раньше зоны низких частот) и, главным образом, значительный успех своего метода лечения фильтром верхних звуковых частот, он делает вывод, что маточное фильтрование низких звуковых частот исправлено фильтрованием слуховой зоны противоположного направления согласно следующей схеме:

 

Источник

Маточное фильтрование

Фильтрование слуховой зоны

Приём

Широкий диапазон (!!)

Фильтр нижних частот (!)

Усиленные высокие частоты (?)

Фильтр высоких частот (??)

 

 

Еще предстоит проделать много работы, чтобы определить, например, роль желатиновой пробки, которая закрывает ухо зародыша (Moch, 1985): не является ли она ответственной за нивелирование между воздушным   и костным слухом? и таким образом звуки из внутренней части зародыша и те, источник которых находится в другом месте (имеется в ввиду, звуки в материнском теле и звуки внешнего мира) не дифференцированы? Тем более,  тот простой факт, что зародыш купается в жидкости, может, вероятно, ограничить слуховой механизм к исключительной костной проводимости (Hollien, 1969) , более способной передавать материнский голос, особенно в своих средних низких звуковых частотах!

 

Не имея возможности дать уверенное однозначное заключение этим теоретическим спорам, я ограничусь здесь одним мнением. Зародыш учится сначала ориентироваться в четырехмерном мире, благодаря вестибулярной системе, которая наделяет его   способностью ощутить статическое пространство и его отметки: вертикальную и горизонтальную. Полукружные каналы дают ему возможность опознавать динамику в этом пространстве: а именно, то, что он более или менее резко модифицируется (в зависимости от передвижений матери) согласно трем осям ускорения.

 

Некоторые прочувствованные движения зависят от оси во времени, выраженной в накоплении довольно регулярных ритмов: движений и шумов (сердцебиение, выраженное приблизительно каждую секунду, темп шагов, ритм дыхания, выраженные, приблизительно, каждые пять секунд, перистальтика кишечных циклов, примерно   каждые 90 минут, чередования активности и отдыха, каждые 24 часа, и т.д.).

На основе этого пространства-времени, зародыш готовится к общению,   будет ассоциировать неожиданные движения и новые звуки, звучание материнского голоса и дыхательные колебания, ритмо-мелодические обстановки и изменения психологического состояния (переживание тревоги или счастья благодаря химическим процессам в крови), и т.д..

 

Безопасность положения поступает с ритмикой, качество новизны (т.е. информации) поступает с мелодичностью и, особенно с материнским голосом в зоне средних частот. Какие-нибудь отклонения  высоких звуковых частот знаменуют некоторые исключительные факты.

 

При рождении, звуковой пейзаж подвержен потрясением. Ритмы сохранены на внутреннем уровне, но новорожденный оказывается бессильным на внешнем уровне, когда он отрезан от тесного контакта со своей матерью (кормление грудью, ношение на спине, ласка, и т.д.). Голос собственной матери обнаруживается в его ритмических элементах, содержащихся в низких звуковых частотах, и таким образом он цепляется за нее   каждый раз, когда это ему доступно. Он обнаруживает целое новое богатство в виде гармоничных звуков этого голоса, которые внезапно проявляются. Это явление волнующее и в то же время успокоительное. Он регулирует сам свои собственные ритмы, например, на уровне движения сосания, приблизительно два раза в секунду во время кормления.

Эта метаморфоза в состоянии безопасности позволяет ему легко ассимилировать огромный поток новых окружающих звуков, которые его сопровождают: все высокие звуки из этого ослепительного мира. Оттуда следует также ассоциация, распространяющаяся на  любое живое существо, между высокими звуковыми частотами и освещенностью, низкими частотами и темнотой. Оттуда также (поскольку источник света с верха) ассоциация острых высоких частот и верха, низких частот и низа, и т.д. Весь тот символизм, относящийся к "архетипу", то есть характерный для всех млекопитающих, является таким не в зависимости от некоторого загадочного генетического знака или по "духовным " причинам; он зависит попросту от такого простого явления, как изменения среды (жидкой среды на воздушную) при рождении.

 

 

 

26 °?

"Открытие" света при рождении происходит одновременно с открытием высоких звуков. Подавляющее большинство нормальных родов - передним левым затылочно-подвздошным (OIGA) происходит вместе с появлением малыша в мир верхом тела (головой). Наиболее распространенный опыт повседневной жизни, в большей части при привычных обстоятельствах, обязывает нас держать нависающую голову и таким образом получать свет сверху. Этого нам показалось достаточно, для того, чтобы порождать универсальный символизм, который помещает свет и высокие звуковые частоты в высшую часть нашего окружающего пространства. Тем не менее, меры такого явления содержат кое-что интригующее:

“психологи заметили, что наш мозг обрабатывает изображения, как если бы свет до нас доходил всегда сверху. Этот априори недавно был определен количественно: мы предполагаем, что свет доходит до нас сверху, но со смещением на лево на 26° по отношению к вертикалу”  (La Recherche, 346, окт. 2001 г., стр.11 - согласно P. Mamassian и R. Goutcher, Cognition, 81, B1, 2001).

Связан ли этот угол отклонения с обычным положением в последние месяцы беременности?

 

Мы обнаружим именно тот же принцип в приобретении "символического" значения правой и левой стороны (см. глава 6). Такие значения, как пространство, звук, фонемы, как мы это увидим позже, и вся психо-физиологическая антропология тантрийской йоги, универсальны и, однако укоренены глубоко в плоти. Они не обязаны ничем произволу языка, который      скорее основывается на них.. Они подчеркивают основные понятия, которые объединяют Символическое, Реальное и Воображаемое.

С одной стороны, эти замечания объясняют, без сомнения, следующие эмпирические опыты: аудиограмма, кажется, включает, у большей части людей, три большие блока частот.

 

 

Может ли всё это иметь какие-либо последствия на практике?

 

Госпожа Мош (1985) с полным основанием настаивает на катастрофических последствиях, вызванных злоупотреблением звуков в адрес зародыша: много шума, который может довести до глухоты, с риском выкидышей и пороков; много молчания, которое его лишает необходимого обучения, как это было доказано у животных: затруднения в слушании и в освоении звуков, в способности распознавать сложные звуковые структуры (Granier-Deferre in Herbinet, 1981). Звуковые агрессии могут быть особо вредны в течении шестого и седьмого месяцев беременности.

 

Моссер (1990) обнаружил снижение частоты сердечных сокращений, более регулярное дыхание, прекращение плача (в 9 случаях из 10) и затихание волнения с тенденцией к засыпанию у недоношенных детей под воздействием грегорианских мелодий (в исполнении Резникова), народных песен, отобранных из всех культур и также, хотя в меньшей степени, шума волн и колыбельного пения. Музыка Моцарта  была исключена из исследования из-за диапазона ее динамики, которая производила спорадически чрезмерные стимуляции. Записанное сердцебиение, как уже общеизвестно, оказывает успокоительный эффект; между тем, эффективность повторного применения исчерпывается, в отличие от  музыкальных стимуляций. Кажется, что аналогичное явление сказывается на состоянии под записями кишечных звуков (личное исследование в яслях, в Тулузе).

 

Материнский голос, является ли он успокаивающим средством?

31 января 2002 г. - Материнский голос, эффективнее ли он, чем приятная музыка для успокаивания детей, которые серьезно болеют? Вот то, что предполагает небольшое исследование у 29 детей в возрасте от трех месяцев до восьми лет. Эти дети, госпитализированные из-за серьезных болезней, были под искусственной вентиляцией легких и под воздействием болеутоляющих средств.

Исследователи давали им слушать по два раза три аудиокассеты: одну без какого-либо звука, другую с приятной музыкой, и последнюю с приятной музыкой и голосом человека, который занимается обычно этим ребенком (это, как правило, мать, но иногда отец), поющий, читающий книгу или рассказывающий поэму. Признаки беспокойства, такие как кашель и шевеление, были затем подсчитаны в течение последующего часа после слушания записей.

Итак, сочетание материнского голоса и музыки позволило стабилизировать или сократить признаки волнения, в то время как одна музыка и тишина их не изменили или увеличивали. По мнению медсестры по педиатрии Беверли Ширк, она же и главный автор исследования, голос, принимаемый детьми за безопасность, имеет заметное воздействие на их поведение. Однако измеренные отклонения были слишком незначительными для того, чтобы делать неоспоримые выводы.

Исследователи, которые представили свои заключения на собрании Общества Медицинской Помощи Тяжелобольным (Society of Critical Care Medicine), высказывают пожелание, чтобы были проведены более широкомасштабные исследования. Действительно, если бы успокаивающий эффект голоса матерей был подтвержден, было бы возможно сократить срок пребывания детей в больницах и уменьшать дозы болеутоляющих средств. Эти способы, как правило, применяются для того, чтобы успокаивать детей и  не позволять им вырывать соединительную вентиляционную трубку. В то же время, как последствие, они имеют побочные эффекты, такие как зависимость, недостаточность пищеварения и длительное выздоровление. У всех болеутоляющих средств есть побочные эффекты, и их продолжительное применение требует долгого времени отвыкания.

Элизабет Меркадэр -  Réseau Proteus

По агентству Рейтер Хелф (Reuters Health), 28 января 2002 г.

© 2000 Totalmédia inc.

 

К тому же нужно засвидетельствовать наше почтение Франсуазе Дольто за множественные доказательства (1982, например, стр. 120). Согласно этим сведениям, материнское слово, произнесенное во время беременности или вскоре после родов, может причинить вред, иногда очень серьезный, ребенку, который может продолжаться достаточно долго... Иногда ответственными за расстройства могут быть недостаток разъяснения или злоупотребление тайной. Её выступления, давшие ей возможность иметь такой успех,  иногда изумительный, побудили меня говорить об "эффекте Дольто-мажик" (effet Dolto-magique) -, кажущиеся довольно сюрреалистическими: как можно дать какую-то психоаналитическую "интерпретацию" кричащему новорожденному и какие последствия имеют слова, сказанные в адрес утробного плода в отсутствие любого понимания им речи.

 

Самая простая гипотеза основывалась бы на представлении, что та или иная фраза, произнесенная в особенном контексте (изменение тона или скорости в голосе,  химическое или гормональное изменение, изменения ритмов или позы, и т.д.), будет "стимулирующей", отложена в сторону, в памяти, какой она есть. Она была бы бессознательно повторена   в последствии изучения языка, и приобрела бы тогда свою патогенную мощь. Мне кажется, нужно поскорее опровергнуть это объяснение, так как воздействие слов или молчания, которые мы обнаружим, могут проявиться задолго до этой возможности понимания слов.

Под термином "общения бессознательного с бессознательном", описываем некоторые передачи удивительной информации, которая осуществляется в течение психоанализа, без применения слов. Все не верят, что речь идёт о "телепатии ", в пара психологическом смысле, но все более и более деликатным становится отвержение без анализа этой последней точки зрения (Combourieu, 1985; Auriol, 1987d). Возможно, явление такого рода происходит между зародышем и своей матерью, чьи слова и молчание смогут отражать то, что она признает или не признает для себя самой. Существует также тот факт, что она соглашается либо нет передать ему "сверх сенсорным" путем, вроде последующих закодированных посланий или, напротив, тщательно скрытых от любого слова и любого мастерства. Вопрос остается открытым..

.

В общем, речь идет, вероятнее, о действии, которое касается матери и среды ребенка. Поведение по отношению к этой среде может измениться  незаметно, но сильно, когда некоторые диалоговые данные, становятся открытыми,  а не скрытыми. Семейная терапия немного разъяснила нам такое предположение...

Культура  различных цивилизаций ссылается на эту маточную жизнь, когда речь идёт о прожитой и возможно незабываемой жизни или о её символизме, который присвоили себе религии (ритуальные ванны: миква, крещение) и поэты ...

 

 

Ребенок

 

Новорожденный (с первого дня) способен повернуть глаза (или даже голову),  реагируя на некоторые звуки (например, колокольчика). В зависимости от того, что даем ему слушать, биение его сердца изменяется, и таким образом он сосет быстрее или медленнее; когда он спит, довольно громкий шум может его разбудить. Существование этих реакций позволило значительно расширять слуховую способность новорожденного (Eisenberg, 1976). Эти способности не должны вызывать иллюзию на их возможное применение. Он их принимает в основном на под-кортикальном уровне, отвечая на них  ре6флективно (автоматически), но их не контролирует, их не осознает, может их применять только очень примитивным образом.

При  этих ограничениях, всё же удивительно констатировать, что он не только может услышать, а также может различить некоторые звуковые характеристики (такие как частоту и уровень). Он ощущает интонацию, мелодию и ритм человеческого голоса (Bertoncini, 1982). Смогли доказать, что он предпочитает материнский голос любому другому; затем идут другие женские голоса, затем отцовский голос, и, наконец, другие мужские голоса (Decasper, 1980). Он умеет отличать слова иностранного языка от родного языка, даже, если всё было произнесено одним и тем же человеком (Zacklad, 1986). Он предпочитает даже считалку, уже произнесенную своей матерью во время беременности, любому другому тексту, прочитанному впервые после своего рождения (Busnel, 1963).

 

Ребенок полностью проявляет себя в способностях различать " ба " и " па ", " ба " и "ма ", " пa " и "та ", и т.д. Стоит только немого его обучать, и он сумеет даже отличать фонемы, принадлежащие какому-нибудь языку, даже когда этот язык очень отличается от родного языка. Постепенно, он начинает ограничивать эту способность, для того чтобы отбирать настоящие фонетические различия присущие своему " родному " языку.

 

С рождения (а возможно и раньше?), согласно исследованиям Кондона и Сандера (1974 г.), движения ребенка могут принимать ритм материнского голоса, на каком бы языке она ни говорила. Возможно, этот факт станет фундаментальным, и будет длиться, по крайне мере, на протяжении всей жизни, как это подтверждает выражение: " Я позволил укачать себя собственным голосом. " Приобретению этого " словесного минимализма " (Jousse, 1969), вероятно, предшествует рождение, поскольку движения тела матери происходят путем, синхронным с ее собственным голосом. Ребенок ощущает этот голос, особенно часть его высоких частот, и чувствует себя, так сказать   " убаюканным " движениями своей матери, которые записывает его лабиринт... С восьмого дня, вызвать улыбку человеческим голосом гораздо проще, чем любым другим звуком (Wolff, 1963).

 

Крики при рождении, и после, зависят от ситуации и информируют окружение (особенно мать) о состоянии дискомфорта или потребности ребенка (голод, боль, избыточное возбуждение, изоляция, и т.д.). Существует три вида криков:

1. Нормофонация: крик, центральная частота которого находится между 200 и 600 Гц, сопровождаемый регулярными более низкими и более высокими частотами, с меньшей интенсивностью. Он длится приблизительно одну полу-секунду; за ним следует внезапное свистящее вдохновение. (Банальный вызов; например, когда ребенок голоден или мокрый. Проявление радости.)
2. Дисфонация: хриплый крик суровой формы. Ребенок его издает, усиливая поток воздуха, который он пропускает через голосовые связки; это производит турбулентность, которая передается искажением обычных диапазонов частот. (Неотложенный вызов, например, в случае боли; в котором уловимы ярость или гнев.)
3. Гиперфонация: крик, с внезапным изменением тембра. Он становится очень громким, свистящим и соответствует состоянию большой тревоги, большой боли, фрустрации. Он напоминает крик тревоги шимпанзе, который содержит до восьми обертонов и энергия которого концентрируется на высоких частотах (6 - 8 кГц) (Goustard, 1982).

Эта типология не учитывает многочисленные промежуточные случаи, многочисленные изменения у одного и того же индивида или между различными новорожденными. Таким образом, дети с небольшим весом при рождении, преждевременные или нет (внутриматочный недостаток?), те дети, которые имеют признаки неустойчивого физиологического состояния (дети " с риском ") и, вообще, все дети, так именуемые " трудными " своими матерями (Zeskind et Lester, 1978), выражаются более "призывающим " образом, более "скрипящим " и на более высоких звуковых частотах. Их крики длятся дольше, более частые и стремятся к гиперфонации, в зависимости от степени опасности положения.

 

Матери часто обладают способность узнавать крики своего ребенка, могут быть разбужены только им, в то время как они продолжают спать под криками другого (Formby, 1967).

 

Потребуется не более двух или трех дней, для того, чтобы большинство матерей сумели опознавать плачи и крики своего ребенка (Cismaresco, 1986). В три недели, они знают, что обозначает " плач- трюк ": простое желание привлечь внимание. Речь идет о продолжительных стонах, на которые мать не всегда обращает внимание, в ожидании, когда они затихают или переходят в настоящий плач.

 

Белл и Енсворт (1972 г.) показали, что эти индивидуальные характеристики плачей, вероятно, изменяются многократно в течении первого года жизни в зависимости от материнского поведения: чем быстрее она отвечает, тем меньше она " позволяет ему плакать ", и т.обр. больше сокращаются частота и продолжительность криков и плачей. К тому же, чем дольше ребенок кричит и плачет, тем меньше он проявляет способность на общение жестами и другие голосовые формы общения. И, наоборот, чем больше мать позаботится о нем, тем меньше он будет кричать, и, чем больше он разнообразит свое общение, тем меньше он будет нуждаться в том, чтобы о нём " заботились " к концу первого года. Лебовиси (1983 г.) на правильном основании  настаивает на идее, что быстрый ответ матери ребенку не приемлемый в качестве "рецепта": его благоприятные последствия, возможно, связаны с  общей обстановкой отношений мать-ребенок, больше чем с чисто материальной реакцией на крики ребенка.

 

Аномалии крика, чересчур резкого, слишком сильного, и т.д., лежат в основе дисгармонии между матерью и ребенком: она рискует потерять интерес к ребенку, неадекватно прореагировать на его потребности. Этот факт наоборот может усилить крики, создавая, таким образом, порочный круг. Терапия мать-ребенок или того и другого по-отдельности применяется, когда вещи не идут в нужном русле. В таких случаях, действительно, положительные и отрицательные чувства могут дойти до крайности в обоих направлениях.

Прибегали к разнообразным музыкальным произведениям, материнским или отцовским голосам, сердечным биениям (кишечным бурчаниям), и т.д., для успокоения плача новорожденного или младенца. Все эти эксперименты были успешными; кажется, впрочем, что любой звук, не слишком мощный, может иметь успокаивающее воздействие на крики ребенка: эти последние представляют собой вызов и умеренный звук имеет успокаивающую функцию, связанную, возможно, с засвидетельствованием присутствия. (Bench, 1969). Низкие звуки (напоминающие, возможно, период пребывания в матке) оказывают успокаивающий эффект в большей мере, чем высокие частоты.

 

К первому месяцу

 

Младенец прекращает плакать, когда с ним разговаривают. Он упражняется в маленьких горловых звуках: "ле-ле " или " ла-ла " или " а-а " (лепета). И также, как мы уже это заметили у новорожденного, младенец отличает некоторые фонемы, однако, очень близкие, такие как " п " и " б ". Чтобы сделать такое открытие, Эмас (1971 г.) проводит паралель  между движениями сосания месячного ребенка и звуком " ба-ба-ба ": он проявляет свой интерес, активно посасывая; затем он к этому привыкает и снижает свою активность. На второй фазе, заменяем " ба" звуком " па " и младенец демонстрирует, что он заметил это изменение, ускорив дважды движения во время кормежки (Eimas, 1971).

 

Начиная с 2 месяцев: болтовня

 

Он становиться неподвижным или поворачивает голову, когда с ним разговариваем. Он издает различные вокализы (главным образом передние неносовые гласные: "ах ", " ех ", "ох ") изолированные и случайные, часто горловые, маленькие, короткие и четкие крики и писки удовольствия. Среди согласных (иногда сложные для фонетической передачи): " п ", " б ", " т/д ", " рр " (Campos, 1988). Даже при своем первичном аспекте, это пение (лепетание) не лишено структуры, и не образовывается случайно; Наоборот, эти усилия дебютанта создадут базу для дальнейших достижений, независимо от степени сложности [4].

 

3 месяца: мышь и щебетание

 

Это стадия 4[5] " щебетания " Пишона [3] [6]. Вид человеческого лица вызывает у младенца улыбку (Spitz, 1968). Он больше не прибегает к крикам, он вызывает вас, чтобы высказать свою потребность (Bühler, 1934; Lacan, 1975a). Он начинает играть - даже, когда он один: продолжительные вокализации (с использование тех же звуков, как и в два месяца, но он уже управляет ими все лучше и лучше [1] [7]). Также начинает произносить "ар-ар ", " аг-аг " или " агр-агр ". Он говорит " на языках ", произнося даже согласные иностранных языков. Эти первые " фонетические знаки "  создадут основу для грядущих семантических противопоставлений (Bruner, 1976). Это мелодическое начало[8]остаётся в артикуляторных процессах, и способствует дальнейшему лингвистическому обучению. Естественно, это только начало! Это также заметная невыразимая последовательность реальности, которую наше старание в концептуальном разуме стремиться упразднить!

 

В возрасте между тремя и шестью месяцами, ребенок начинает реагировать активно на музыку вместо того, чтобы ее просто пассивно слушать: он обращает внимание на скрипку или барабан! Очевидно, он получает удовольствие! Он удивлён! Он придумывает своеобразный танец, исполняя при этом неплохие сопровождающие ритмические движения. Он способен даже отличать две мелодии (хроматически разные). Зато, если мелодия перемещена в октаву, он не способен её отличить!

В том же возрасте (допустим, в четыре месяца), он поворачивает голову, чтобы смотреть, когда его зовут. Он повторяет, вслед за  своей матерью и её тоном, хохочет, отвечает разными способами на слова, произнесенные в его адрес.

 

Фактически, в этот период мать начинает  звать своего ребенка по имени, вместо каких-то непонятных приятных слов  (" моя ляличка ", и т.д.) (Робин, 1985). Она произносит, затем делает паузу и повторяет снова и снова. Подобно речи, произнесенной фразами. Эти "фразы " состоят из фонем  материнского языка, но не обязательно слов. Она растягивает гласные, повышает высокие звуки, замедляет переход от одного тембра голоса к другому (из-за этого голос приобретает характер распева).

Мы можем заметить, что она многократно повторяет одни и те же звуки и с одинаковой продолжительностью. Это значительно способствует обучению фонем и мелодии речи (интонации), которые признаются  обществом в качестве выражения радости, неожиданности, угрозы, и т.д. Происходят диалог, назойливое повторение и песнопение, старая песня, унисоны, и, разделенное удовольствие (Stern, 1975, 1981). Она уже его спрашивает: " О чем ты рассказываешь? ", догадываясь, что он приходит в мир сказки и басни, в мир  фантазии...

 

 4[5] Данное понятие стадии удобно применять, но оно не должно вести к заблуждению: не существует обязательной даты, резкого переворота, и стандартной схемы. Речь идет о постепенных, порой незначительных изменениях в отношении индивидов в определенные переменные моменты (Clark, 1977). Мы представляем данные, прибегая к термину “стадии”, с целью описания пути, определения "средних " ориентиров. "Стадия " поначалу являлась мерой расстояния (192 м приблизительно). Еще задолго до этого, это слово имело отношение к факту держаться, стоять, застывать, устанавливаться, располагаться (санскритский: stambh - и sthâ и sthitvâ: через некоторое время). В греческом языке, это слово употребляется для обозначения душистого растения: nard (присутствие которого ощутимо на расстояние 200 м).

5[6] " Regardeur " Клапареда (от 3 до 6 месяцев): предпосылки обмена слов и танца.

6[7] Муг  описывает предсловесное лепетание, первый признак предмузыкального лепетания.

7[8] Это замечание формирует основу перевоспитания, известного под названием " мелодиотерапия " речи.



[1][2] Говорящее существо и разговорное, человек, по блестящему выражению Жака Лакана.

 

 

 

 

 

 

 



2[3] Осуществляется более глобальное исследование в сотрудничестве с мэрией Тулузы, команды при детских яслях и нескольких членов Аналитической группы по изучению звуков (Бессон, Брот и Орьол).

 

5 месяцев: первая песня

 

Lacan нам описал стадию зеркала: после того, как малыш идентифицировал свою мать, прибегнув ко всем методам, , в том числе визуальным  , он к её имитирует как личность и как приобретенное изображение (Peirce, 1885) (замыслы, сожаления, восторги, разочарования, призрачные и обожаемые черты, и т.д.). Лезин (1977 г.) настоял на значимости метода " речи младенца " для посвящения грудного ребенка в речь, образно говоря, укоренить фонемы в его теле(Ebtinger, 1984). Это будет подготовительное воплощение в деятельности разума, которое породит символическое событие.

 

Он издает громкие крики радости, смеется и разговаривает со своими игрушками. Эта вокализация скорее кажется предмузыкальной, чем предречевой: звуки  разных высот формируют произношение гласной или нескольких слогов (" ба ", " ге ", " ке "). Прежде чем научиться, он проявляет изобретательность: его пение сравнивается со звучанием радио и проигрывателя, которые его окружают и оно построено в независимости от всякой диатонической системы, ритмично бесформенное (паузы происходят по потребностям дыхания).

Это игровое упражнение спонтанного пения будет продолжаться, совершенствоваться и развиваться на протяжении первого года. В то же время ребенок узнает, как изменить мелодическое содержание, частотную зону или ритмическую структуру. Даулинг (1982 г.) продемонстрировал, что взрослый поступает таким же образом, когда имеет дело с атональными произведениями или с мелодиями, неизвестными его культуре.

 

 

6 месяцев: ребенок бушует 8[9]

 

В ответ или в ожидании увеличения и постоянного роста способностей ребенка, мама прибегает к стратегиям, способным благоприятствовать приобретенным способностям: она приподнимает тон голоса, главным образом в конце " фразы ", говорит певучим способом, иногда конфиденциально, нашептывая первые секреты. Но она может говорить и торжественно, объясняя праздно и не торопясь некую первоначальную истину! Она для этого использует специально отобранные слова (по их простоте), короткие выражения, которые она повторяет в небольших вариациях много раз (Rondal, 1983; Lhuillier, 1988).

До сих пор, с момента зачатия, обмены веществ и информацией были упомянуты термином “диалог” по заблуждению. Настоящий обмен, при котором ребенок начинает активно играть свою роль, заменяет этот ложный диалог! Устанавливается чередование ролей, разделение мира такое, как подаёт его домашний очаг посредством жестов. И уже слова матери и её помощников  становятся общим достоянием, что позволяет ребенку установить определенные отношения между событиями, вещами и людьми.

 

Говорилось о некоем " психомоторном взрыве " в этом возрасте: он садится, поворачивается, ползает, хватает за предметы... Он создает некоторые звуки с импровизированными музыкальными инструментами: например, он бьет по столу или трет  ложкой. Он "полоскает горло " своим голосом (предпустословие), делает рулады (разнообразные вариации с изменением тона: такие звуки как " ррр " или " гюргюр ", воспроизведенные поочередно). Он упражняется на губных звуках " ппп ", " ббб ", с опусканием слюны. Он может придумать высоту, менять её, исследовать изменения мелодического контура.

 

Этим первым проявлениям свободы противостоят первые запреты: " оставь этот предмет ", " не касайся этого ", и появляются первые упоминания сознательной ответственности: " Что ты хочешь? ".

 

На этом этапе расцветает " инструментальная функция ", которую Халлидей (1975 г.) символизирует, точно, как время " я хочу " (чтобы описывать взаимодействие с взрослыми).

 

7 месяцев: осторожно! он кусается

 

Он произносит некоторые определенные слоги (сочетания губных звуков и гласных, появляются губные звуки с гласными, четкие слоги: " ба ", " да ", "та ", " па ") 9[10]. Появляются также "л ", " й ", " с ", " в ", дифтонги (ся, ля, буа)... На самом деле, всевозможные виды согласных, неизвестных  родному языку  участвуют в этом (Rondal, 1979). Уже позже, как это происходит для нейронов и синапсов, произойдут окончательные селекции, которые у нас, в зрелом возрасте создадут неудобства для освоения иностранных языков.

 

8 месяцев: внимание 10[11]!

 

Мы обнаруживаем первые попытки отрыва от матери (ползая) без потери контакта с ней (взглядом или слухам). Он выбрасывает предмет, затем его требует (" игра катушки " описанный Фрейдом), пытаясь, в эмоциональном плане, владеть уровнем близости  " материнского предмета ".

Он принимает участие в игре " а вот и я!", прячется, показывается, взывая в радостном возбуждении. Зато, он тревожится при виде незнакомого лица (Spitz, 1968). Страх или испытанное расставания (при болезни или поездке близкого человека) может вызывать  частые крики, грусть, смысл которых окружение не всегда понимает. Итак, следует искать смысл такого явления в том, что Невод (1934 г.) назовет " диалектикой расставания ", сущность которого состоит в том, что препятствия, разделяя нас от других, носят абсолютный характер (так же как Бога от мира).

Он способен почувствовать Присутствие и Отсутствие (Lacan, 1953-1975, стр. 53) и, таким образом, показывает, что он составил уже устойчивой образ, именуемыйс этих пор личностью (Lavelle, 1951). Жан Пяже показал фактически, что,  на этой стадии, маленький ребенок учиться принимать " неизменность предметов ", даже когда они не доступны его восприятию. Формирование устойчивых образов, сочетание присутствия и отсутствия, позволяют ему иметь представление о местоположении и времени: на основе этого, он начинает задавать вопросы, употребляя вопросительный тон   для выражения интонации! (Lhuillier, 1988). Таким образом, замечаем созревание регулирующей функции (" Делай то, что я тебе говорю "), а также значительного замысла (Halliday, 1975). К этому нужно добавить то, что мама спрашивает при выходе из детских яслей: " Расскажи маме то, что ты сегодня сделал "

Ребенок начинает " творить " звуки, он бьёт два предмета один об другой разными способами, для того чтобы наслаждаться услышанным результатом и из этого извлекать чувство гордости: это начало инструментальной музыки! Он удаляет постепенно некоторые голосовые звуки, посредством устранения голосовых действий, не имеющих значения  для окружения. Форманты становятся низкими и упорядочиваются (Pfauwadel, 1981).

 

9 месяцев: и вот, он болтает 11[12]!

 

Его лепетание превращается теперь в " болтовню 12[13] ": оно содержит скрипы, напоминающие " ломота в голосе ". Свист характеризуется крайними высокими частотами (1 200 Гц, и это высоко для начинающего). Этот свист издается без крика и даже тихо. Ребенок также поет! Он поет мелодии довольно разнообразные: нисходящие, ровные, в би-би, вроде сигнала пожарной машины, волнообразные, сложные, и т.д.

 

Прото-речь применяется реже, но появляется в некоторых сопоставлениях с предыдущей: сокращенная тесситура, большая акустическая стабильность, мелодическое упрощение. Это все более и более похоже на речь! Похоже, что он о чем-то рассказывает! Он проявляет способность имитировать новые звуковые модели и превосходить свой личный "репертуар " повтора услышанных фонем (эхолалия).

Он забавляется тем, что придумывает ономатопеи, имитирует мелодию речи взрослых, может сказать слово из двух слогов ("папа ", "мама " или другое) имеющее смысл, а также реагирует на некоторые обычные выражения. Короче говоря, он начинает улавливать "в целом " то, что ему говорят.

 

На этом этапе (приблизительно от 6 до 18 месяцев), случается, что закрадывается любопытный недуг: " спазм рыдания ". В " синей ярости", он кричит и рыдает в результате выговора или фрустрации, затем он начинает учащенно дышать вплоть до блокировки, когда легкие забитые: он синеет и теряет сознание. В " бледной ярости ", в результате напряженного волнения, он кричит, затем бледнеет и падает. Иногда появляются судороги (опистотонус или судорожная поза), мышечные сотрясания, взгляд в бесконечность. Все эти явления не представляет угрозы, и полностью исчезают к 3 годам.

 

 

Начиная с 10 месяцев: болтовня, да поживее!

 

Ребенок понимает, что такое запрет, может приостановить свое действие, если ему прикажут, может выразить своё мнение, способен на "отворот ", на " отдаление " (в некоторых пределах!)

Он начинает группировать предметы, и выстраивать их в ряд: более или менее " номиналистическая " основа в обучении  абстракции. Он придумывает нечто вроде конкретной логики, которая помогает установить материальные отношения: тягать и толкать предметы (возраст " перевозчика " по мнению Жезелья), вырывать, ломать, разбирать, лицезреть " то, что находится внутри ".

Он проявляет повышенный  интерес к имитации, " притворствам ", элементарным аналогиям.

Юбер Монтанье и его команда продемонстрировали (у ребенка в возрасте от 1 до 5 лет) некоторые типичные цепочки общения, с помощью мимики и звуков, которые не свойственны языку: дружба (наклон головы в сторону, улыбка, вокализация, покачивание верхней части тела), угроза (высокая вокализация, широко открытый рот), агрессия (неожиданная выходка, удары, и т.д.). Иными словами он входит в коллективе, в примитивное общество, и это обозначает, что он приступает к  " функции взаимодействия " Halliday (1975).

 

Ребенок начинает " играть музыку ", напеть примитивные песенки, в то время как грядёт настоящий " речевой расцвет ". Он проявляет живой интерес к словам, он устраивает настоящую охоту на них; и вот тут начинаются слоговые игры, длинные и скучные повторенные рассказы. Эти игры со словами приводят к каламбурам, сознательным и бессознательным у взрослого: каламбуры, созвучия, рифмы, аллитерации, двусмысленницы, ляпсус, и т.д.. Но каждый термин приобретает намного больше значений, чем он имеет в действительности, каждый из них является "телескопированным словом "; например, слово " ребенок " может иметь такие значения как ребенок, мороженное или картинки.

 

В этом же возрасте  (между 12 и 18 месяцами), слово-фраза (" кака! " обозначает " я только что сходил в туалет "). В любом случае речь идет об общественном языке самоутверждения, первоначально в качестве простой имитации языка взрослого, но все более и более персонализированного, поскольку язык очень быстро обогащается. Именно этому соответствует " личная функция " Халлидея (1975); для него, ребенок хочет выразить свое присутствие: " Вот я! Я творю, я выражаюсь "

 

 

 

 

К 16 месяцам: бдительный

 

Контрасты интонации (чередование подъемов и падений) полностью освоены; также сопоставление по продолжительности (длинные и короткие слоги) настолько важны в некоторых языках (Бдительный!). Таким образом, обнаруживается уже большая гамма чувств: радость, грусть, разочарование, недовольство, и т.д.

 

Назализация гласных (связана с чувством виновности) контролируется. Экспрессивный замысел интегрируется с функцией воображаемого замысла: " сделаем вид, что... " (Halliday, 1975 ; Campos, 1988).

 

Начиная с 18 месяцев: " примитивный ломаный язык"

 

Появляется общий вид вещей: на уровне своего действия, например, ребенок, накопив опыты и ошибки, приостанавливает внезапно этот метод проб и ошибок, что приводит к мгновенному решению проблемы. В плане речи, то же явление обобщения приводит к появлению начала пред-фразы или псевдо-фразы: два, и затем три слова используются без заботы о грамматике (" бебе додо бобо " обозначает" я ударился об кровать и мне больно "): в переводе с " примитивного ломаного языка ". В функциональном плане, он стремится  к передачи информации (Halliday, 1975: " Я хочу кое-что тебе сказать ").

 

Мама или воспитатели продолжают вести " диалог " с ребенком. Николай (1986 г.) показал, что словесные воспроизведения, на которые быстро находятся ответы, содержат приблизительно пять слов и длятся приблизительно одну секунду. Нужно соблюдать паузы молчания, отдыха при этой стимуляции, во избежание утомления ребенка.

 

В области взаимоотношений с другими, в течение этого периода, до 20 месяцев максимум, мы замечаем чаще всего поведение, напоминающее преподношение, для того чтобы успокоить нападающего или завязать дружеские отношения (Montagner, 1978).

Происходит также  обобщение на музыкальном уровне: ребенок проявляет всё большую активность в движениях, в соответствии с музыкальным ритмом, и может даже пытаться с кем-то " потанцевать ". До 19 месяцев пение приближено к глиссандо, а не просто является последовательностью нот. Затем он сможет отделить ноты, используя самые общепринятые у взрослых интервалы, независимо от их культурного происхождения: второй мажор, третий минор, октаву.

 

 

Развитие смысловых замыслов (Halliday, 1975)

Возраст

Функция

Смысловой замысел

 

6 месяцев

Инструментальная функция

" Я хочу... "

Это

8 месяцев

Регулирующая функция

" Сделай то, что я тебе говорю... "

Ты

10 месяцев

Функция взаимодействия

" Да!... "

ты и я. Мы

12 месяцев

Личная функция

" Вот я … я делаю... "

Я

14 месяцев

Эвристическая функция

" Скажи мне... "

Что?

16 месяцев

Изобретательная функция

" Давайте будем делать вид, что... "

Если

18 месяцев

Информативная функция

" Я должен кое-что тебе сказать... "

Вот

 

 

Появляется здравый смысл: " это является тем. " Он умеет использовать местоимения (ты, он), но говорит о себе как о другом (вместо" я " употребляет "он ")! Он хочет наклеить на все предметы ярлыки. Чтобы запомнить название предмета, он их описывает с вопросительным видом: " что это? " И когда ему ответили, он повторяет громко. Затем, без передышки, задает тот же вопрос другому человеку, для проверки этого нового слова, чтобы услышать его ещё раз, развить, обобщать, символизировать... Стремительный бессознательный рост, который этим стимулируется, таким образом, связан, прежде всего, с определением разницы полов (Фрейд), а также с потребностью ориентироваться в мире, разбираться в нём, узнавать себя (Campos, 1988). Все более слова означают  возможные действия, чем предметы (Пьяже): скорее похожие на модели, чем на понятия. Он приобретает также многочисленные синтаксические свойства (фразы из несколько слов, глаголов), осваивает сложные аналогии.

 

Он делает первые шаги в способности воспроизводить фрагменты услышанных песен и их применяет в своих играх, позволяя увлечь  себя той или иной  фразой, которую он напевает и бесконечно повторяет: он производит звуки различных высот, сохраняя при этом постоянные мелодический контур и ритмическую структуру. Эти повторения приводят его к совершенствующемуся голосовому мастерству. Это мастерство усложняется по мере повторений. Эти процессы одновременные и аналогичны тем , которые проявляются в синтаксических усвоениях и в биологических процессах в целом (накопление, критическое группирование, качественный переход) (я привожу это обобщение, ссылаясь на Деспрель Фресс (Desprels-Fraysse, 1987)).

 

 

Начиная с 26 месяцев: говорить и уметь сказать " нет! "

 

Этот " период противостояния " хорошо знаком родителями. В этот период  ребенок проявляет свою идентификацию, свою индивидуальность; он использует местоимения "я ", " меня, мне ", и самостоятельное " я ": поначалу, когда он очень взволнован, затем при любых обстоятельствах.

В песнопении можно заметить использование интервалов второго мажора, третьего минора, затем кварты и квинты, и, в общем, освоение наиболее специфических интервалов окружающей культуры. Приблизительно в возрасте 28 месяцев ритмическая организация полностью освоена, слова спеты с четким ритмом.

 

 

Признаки глухоты у маленького ребенка (Dussert, 1987)

От 0 до 3 месяцев

Отсутствие реакции на необычные звуки,
слишком спокойный сон, и с тем не менее выраженными реакциями на прощупывание.

От 3 до 12 месяцев

Издаваемые звуки не мелодичные.
Не отчётливые звуки.
Общается жестами (просто показывает предметы).

После 12 месяцев

Никакие отчётливые слова
Неуправляемые голосовые звуки

Не замечает ничего из того, что можно услышать, но скрыто от зрения.

 

 

 

С 3-ех лет: почему?

 

И вот навязчивое слово " почему? ", " кто сделал (такое действие или такой предмет)? " Проблематика в своей сущности относится к зачатию... По мнению Халлидей (1975), причины этой " эвристической функции " вероятно, появляются намного раньше (в 14 месяцев), даже при отсутствии подходящих слов для её определения.

Помимо вопросительного выражения, проясняется восклицательное: ребенок  демонстрирует недоверие и "наивность " (из-за отсутствия критичного ума, способности анализа и синтеза), тенденцию к " эгоцентрическому субъективизму ". Тогда появляется его интерес к мифологическим рассказам, волшебным сказкам, Деду Морозу, детям, которых приносит аист, и т.д. (эта потребность сопровождает образование " идеального Я"). Предпосылки этой " функции, богатой воображением " (которые Халлидей характеризует как " сделаем вид что, представим что ") вероятно, появляются намного раньше (к 8 месяцам!).

Повелительный тон приобретает значимость, ребенок постоянно в его поиске и замыкается: " надо ", " должны ", и т.д. (формирование "сверх-я ").

Ребенок применяет конкретное моделирование в качестве размышления. Ощущения и действия заменяют мысли-речи, преобладает глобализм или синкретизм: ребенок " охвачен демоном аналогий " (Малларме). Он зациклен в исключительных противопоставлениях (" или, или "). Если он рисует человека, это будет - " tadpole man ", человек головастик, с круглой формой тела, к которому прививаются глаза, руки и ноги.

На музыкальном уровне, песня также схематизирована и доведена до определенной структуры (" outline songs " исследователей Бостона). Однако он приступает к  процессу настоящего "разговора " и охотно предается играм значений слов, повторяя те которые ему кажутся странными, сложными или смешными.

13 14] Абсолютный слух, который обладают некоторые индивиды, им дает возможность не только опознать соотношение последовательных звуков между ними, а также с точностью обнаружить изолированную ноту. Они не нуждаются, чтобы им подали ноту ля.

 

Ребенок осваивает произношение гласных и полугласных постепенно до детали (4 года). Он разрабатывает общий план мелодии и наслаждается считалками, в которых он ничего не понимает (Osterrieth, 1971)... Если он учится играть на инструменте, обнаруживается так называемый феномен " абсолютного слуха 13[14] " присущий взрослому, который в очень раннем возрасте изучал сольфеджио!

По мнению Себастьена Бохлер (Cerveau & Psycho) абсолютный слух - это просто придуманный миф. Он объясняет это таким образом: " Конечно, всегда находишься под впечатлением услышав, как музыкант мгновенно дает название музыкальной ноте, которую только что сыграл новичок, но давайте разоблачим такую способность: в этом нет никакого сверхчеловеческого таланта, и возможно, этот  абсолютный слух является только результатом самообучения ". В действительности, речь идет, главным образом, о том, что нужно браться за всё в своё время...

 

Ребенок в возрасте четырех лет также способен воспроизводить простые ритмы и слушать внимательно некоторые отрывки из музыкальных произведений.

Исследования Каролина Дрейк (см. HS La Recherche, 5, 85-87, 2001) показали, что импровизированный ритм детей замедляется с возрастом: в 4 года IOI - 400 мc, в 8 лет 500 мс и в 10 лет 600 мс. Распределение результатов по индивидам и для каждого индивида, в зависимости от задачи, которую ему предстоит выполнить, также увеличиваются, и это показывает воздействие культуры на эти параметры и интерес к музыке, для улучшения функционирования мозга и мозжечка.

 

Между 5 и 7 годами: школа поклонников

В процессе рисования, ребенок рисует то, что он знает, и в меньше мере то, что он видит (интеллектуальный реализм Люкэ). На уровне звуковых способностей, тональная музыка лучше воспринимается, чем атональная музыка. Он может отличить изменения интенсивности (сильные / слабые звуки), умеет сравнить простые фрагменты с ритмической и тональной точки зрения. Он совершенствует точность своего пения. Он владеет значительный набор местных считалок, которые он быстрее узнает, но меньше опознает не местные. Узнавать всё и сразу не удастся: вначале слова, затем ритм, далее контур и в конечном счете интервалы. Ребенок совершенствует и " заделывает " ячейки пения " эскизы " (" outline song ") собраны в предыдущие годы (см. таблицу ниже). Он проявляет больше "уверенности " в себе, когда речь идет о культурных стандартах, в то время как его собственные творения не точные и менее устойчивые.

 

" Основные характеристики " голоса меняются немного у обоих полов. От 7 лет до половой зрелости, они продолжительно уменьшаться у девушки, с 300 Гц до 250, а у мальчика с 270 Гц до180. Легко осуществляется овладение произношения окклюзивных согласных (5 лет) и фрикативных (6 лет). Словесное кодирование остается очень неустойчивым и несовершенным, поскольку значения слов еще очень часто приблизительные, туманные, не точные.

 

1. Топология

Длина, количество и порядок " музыкальных фраз " соблюдены, и хорошо распределены на структуре текста.
Скрытая пульсация присутствует в пении.
Мера установлена

2. Поверхностная частота

Ребенок может уловить поверхностную частоту и её сыграть ноту за нотой на барабане  и синхронно со скрытой пульсацией.
Он поет, почти по мелодическому контуру, по наиболее характерным стихам, но не может поддержать тональную стабильность в переходе от одного стиха к другому.
Он поет различные интервалы с каждого раза.

3. Мелодический контур

Он пытается гармонизировать контур высот для каждого стиха,
но тональная стабильность от одной части до другой пока отсутствует;
интервалы пока меняются при каждом выступлении.

4. Тональная стабильность

Предыдущие три этапа хорошо освоены.
Четкая проекция тонального центра в протяжении всех частей песнопения, хотя интервалы могут быть неправильными.
Он может извлечь скрытую пульсацию частот.
Появление способности осуществить выразительные трансформации (например, замедлять темп,  для выражения " печального " оборота).

Этапы освоения способностей к песнопению к 5 годам
(по
Davidson et al., 1981)

 

 

От 7 до 11 лет: умение лгать! Очень благоразумно ли это?

" Возраст разума " католической Церкви (Dolto, 1985) закрепляет доступ к " конкретной логике " (Пьяже) которая управляет реальность, но еще не контролирует вероятное. Мысль замыкается в себе, появляется интроспекция, так как ребенок теряет свое простодушие, начинает давать оценку своей собственной мысли, таким образом, отказывает от некоторых иллюзий ("Дед Мороз ") и способен уже на реалистичные рисунки (визуальный реализм по Люке).

Он входит в мир приключенческого романа рыцарского типа и приобретает способность к успешной лжи; анализ и синтез освоены, образовывается логика; слова "но " и "однако " разъясняют его речи.

Понятие смерти обнаруживается в своей окончательной реальности и отличается от простого отсутствия. Кроме чувства стыда рядом появляется чувства вины. Что касается музыки, ставка делается больше на созвучие чем на несозвучность, и А. Зенатти определяет, что с этого момента, ребенок способен к полифонии и к понятию гармонии... Способность к ритмическому воспроизведению возрастает (8-9 лет).

К 9-10 годам: детский хорPetits Chanteurs à la Croix de Bois

Мелодическая память укрепляется, освоена каденция: вопреки тому, что понимается по выражению "идти в ногу " (marcher en cadence), " ускорить темп " (accélérer la cadence) , и т.д., этот термин, от слова cadenza (итальянский язык) и от cadere (" падать " по-латыни), обозначает музыкальное решение напряжения. После того как вас  заставили пережить моменты ожидания, напряжения, сомнения или волнения, " диссонирующим " аккордом, композитор вас милует и вам предлагает передышку, кое-чему вроде совершения, более созвучного, и даже совершенного. Это ощущение, содержащее элементы, связанные с культурой, выделяет созревание слушания. Искажая специфическим образом ожидаемое зрителями " завершение ", можно предлагать различные формы пунктуации (просодемы). Ритм вводит, таким образом, целую просодическую выразительность в классическую музыкальную речь (см. таблицу ниже). Освоение полифонии, понимание гармонии обоснуются в конце того же периода (10-11 лет) (но, по мнению Зенатти, ещё раньше, к 6-7 годам)...

 

Музыкальный каданс

Знак препинания

Значение

№ чакры

Совершенный каданс
(доминанта / ударный)

конечная точка

конец

VII

Полу-каданс
(ударный / доминанта с полным ладом)

вопросительный

знак

вопрос

VI

Плагальный каданс
(субдоминанта / ударный)

восклицательный знак

крик души

V

Разбитый каданс
(доминанта / не ударный с полным ладом)

две точки

перечисление

IV

Воздержанный каданс
(доминанта одного тона / доминанта другого тона)

указатель

движение к

III

Фригийский каданс

многоточия

неопределенный, неясный

II

Кадансы  и просодемы

 

Начиная с 12 лет: математика и музыка

Вот и он способен рассуждать, не задумывая о значении предпосылок. "Экспериментальное " доказательство становится также доступным [15]. В той же эпохе Клапаред отмечает появление неожиданного большого интереса к музыке... Неожиданный переворот появляется в половой зрелости под влиянием гормональных изменений; основная частота снижается от трех до четырех тонов у девушки и на целую октаву у мальчика (половина частоты своего детского голоса).

После 70 лет: голос мудрецов

За несколько месяцев, когда вторичные сексуальные черты исчезают, голос становится дрожащим (пародия вибрато), и его высота уже уменьшается: он становится острее у мужчины, низким у женщины. Плохо распределенные обертоны становятся редкими, и голосовое пространство сужается (Giovanni, 1987). Продолжительность произношения слов, и молчаний между этими последними, растягивается. Интенсивность может увеличиться (параллельно с уменьшением характеристик слушания: дальнослухание (пресбиакузис), ослабление когнитивной обработки).

Следующая глава

Возвращение к главной странице

Google
  Web auriol.free.fr   


Psychosonique Yogathérapie Psychanalyse & Psychothérapie Dynamique des groupes Eléments Personnels

© Copyright Bernard AURIOL (email : )

1 января 2006