Нужно осмеливаться провести психоаналитический анализ слушания

Глава 13 Ключ к Звукам: СЛУШАНИЕ! СЛУШАНИЕ!

Доктор Бернар Орьоль

 

Раздражающая проблема психоанализа по отношению к музыке

Фрейд (1914 г.), который хорошо всё понимает в области зрения, меньше разбирается в колдовстве музыки. Он посвящает важные работы художникам, скульпторам, но оставляет на сторону Моцарт или Бах. Он пишет: " Произведения искусства вызывают во мне глубокое впечатление, особенно литературные произведения и скульптуры, реже художественные картины. Я был вынужден таким образом, в благоприятных случаях, долго рассматривать эти картины, для того чтобы их понять по-своему, то есть разобраться, с какой точки они производят свой эффект. Если я этого не могу делать, насчет музыки, значит, не буду в состоянии ею наслаждаться. Рационалистическое положение, или возможно аналитическое, борется во мне против волнения, когда я не могу опознать, почему я волнуюсь, и что меня обхватывает ".

Бернфельд (1915 г.) объясняет, и с достаточным основанием, что поведение - и суждение - индивида по отношению к музыке не объясняются полностью его музыкальными склонностями, но это зависит также от его склонности или его негативного отношения к музыке в её культурных аспектах; это отношение, сознательное или нет, может вытекать из некоторых ранних опытов. Это отношение, затем может приобретать обобщенный вид или просто сдвиг. Это могло быть, возможно, связанным толкло с индивидуальностью этого индивида, если бы не состоял вопрос об относительной библиографической пустоте (Michel 1965). Однако, несколько работ, среди которых Castarède дающей кое-какое описание, пытаются переполнять эту пустоту.

Нарциссизм Эхо

Мы на него ссылаемся, для того чтобы объяснять удовольствие, испытанное в течение слушания музыки. Речь шла также об отказе от принципа действительности в пользу принципа удовольствия. Речь идет о чертах присутствующих в большинстве игровых и/или художественных деятельностей, визуальной, вкусовой, обонятельной или даже тактильного характера. Разница касается степени  " объективности ", выше в сфере музыки, поскольку она имеет сходство с речью. Тут, раскрываются пути, ведущие к удовлетворению, в том числе повороты, которые ее обостряют, препятствия, которые тормозят поездку, разочарованные иллюзии, ложные триумфы, и т.д. Это проблемы потоков без четко начерченных форм, движений сил вопреки отсутствию определенного представления.

Музыка " производит что-то обладающее смысл, потому что она использует все не лингвистические средства, к которым язык сам прибегает, для того чтобы обозначать или, точнее, она их не использует, она идентична этим средствам. Она - чистый смысл лишенный значения; она - голос " (Perella, 1984).

Незабываемое воспоминание о певце, вдохновленном кратким мелодическим узором, или мелизмой (непродолжительный мелодический узор, опирающийся на один слог и обогащающий главную мелодическую линию) под цистерцианским сводом, ненасытном как птица своим пением, доводящим вас до слезы. Эхо вызывает Нарцисса, и безуспешно, но, как он радуется своим собственным изображением, она радуется своим собственным криком. Ему и дела нет до её страдания, но она наслаждается отсутствием ответа, которое ей дает возможность продолжать вечно вызов, и слышать собственный голос... Не стоит приравнивать вызов к речи, даже в своей фатической функции (фатическая функция: языковая функция, которая используется только для установления общения, без информационного содержания), это " уровень ниже языка " (Lacan, 1954). Это наслаждение без сомнения связано, вообще, с тем, что его " содержание – чистый чувственный символизм, и возможно единственное психическое образование, в котором проявляется функциональная часть чувственного события в нас " (Ferenczi, 1922).

Предварительные

Музыка появляется, когда животное выходит из воды (несмотря на то, что возвращается туда, например кит или дельфин), и присуща лягушке в частности, которой басня достаточно подчеркивает привязанность к мелодиям. Физиологи знают, что у нее есть очень активные внешние реснитчатые клетки, несмотря на то, что у него хватает степень сложности и совершенства, присущие ухе. И она поет. Не для того чтобы пугать, но чтобы понравиться и соблазнять, готовиться к спариванию. Сколько Ромео превзошли её кваканий?

От " пукомана " до меломана

Многочисленные авторы описали значимость черты анальной стадии в чувственном генезисе музыки. Суть этой стадии в детском наслаждении от пука, как Ференджи (1922 г.), это выявил у музыкантов или меломанов. Милнер (1969 г.) говорит о ссорах, насчет Сюзанны, а Лекур (1987 г.), насчет Давида, по поводу пука. После чего, этот ребенок аутист сможет браться за музыкой. Однако, эта коннотация, анальная с одной стороны, музыкальная с другой стороны, если говорить о пуке1, не предполагает, логично, прямую связь, и главным образом причинную, между музыкой и анальным либидо.

В самом деле, интерес к музыке, возможно, имеет более древние и странные корни. В опытах пережитых до рождения, мы можем найти тему размышления по этому поводу: зародыш, против своего желания, является слушателем постоянных и повторяющихся материнских ритмов, шумов  дыхания и сердцебиения, движений ходьбы. Но и также он слышит мелодию: мелодия кишечных шумов матери (просачивание, хлопанья, скрипы, стоки, и т.д.), которые, всё равно для нас напоминают звуки пука. Регрессивный характер этих звуков придает им аллергенное свойство, и не только у малышей, которым мы дали послушать записи кишечных звуков, но также у взрослых, таких как начинающих музыкотерапевтов A.M.Bx, которые этим явлением были удивлены. Древние подчеркивали это сходство, которое дополняется словом в лице Гермеса (Меркурия), одновременно бог музыки, ветров (!), речи и денег! У зародыша, который их слышит, на кишечные шорохи удовольствия, после рычаний и писков ослабления, последуют химический разлив. Такой разлив его возбуждает и ему дает, вероятно, некоторый род оргазма до появления реакции! Он позже обнаружит всё это в невыразимых стонах или в прекрасных звуках музыки. Вместе с этим, он найдет частичное наслаждение смыслов, которые она порождает вместо тех дружеских связей соматических реальностей в утробном " рае "2.

В этот период и в опытах манипуляции следующего периода, который приходит сразу после рождения, может появляться склонность к танцу и ритмическим способностям, вызывающим восхищение у Чернокожих воспитанных в традиционной африканской среде. Постоянно в руках своей матери, в течение очень продолжительного периода после рождения, они запоминают, приобретают гармонично гибкость и грациозность, которую она сама получила от собственной матери. В дополнении к укачиванию, искусственному и не признанному в реальности западными спартанцами, естественные жесты чернокожих мам на работе, передаются детям, их воспитывают, информируют, успокаивают, подготавливают к трудным реальностям, к фрустрациям, к беспощадным борьбам, которые встречаются в будущем. Можно добавить и приятные схватки любви с ее усилением и ее ликованием. Музыка упоминает совокупление, родителей вероятно, до и после рождения. Случай X, который мы описали по отношению к страху шума, еще лишний раз подтверждает, что слушатель может наслаждаться музыкой только по идентификации с тем, что он слышит, то есть с матерью или отцом (Mosonyi, 1935).

Музыкальная оболочка

Лекур замечает, что вибрационная ванна, которая нас окружает, не ограждена никакой четкой определенной границей. Внутреннее содержание нашего тела слышится снаружи, иногда без нашего согласия. Время само не имеет границу: ухо настороже, как ночью, так и днём. Звук - не конкретное явление, его нельзя схватить, он везде, всегда, не обладает четкие очертания, он без определимой границы. Музыка, это как ванна " которая нас ведет в невесомость, мы внесены, она нас успокаивает, вызывает желание танцевать ": это амниотическая ванна. Затем начинают игры вдвоем: монофонические, потом в контрапункте.

Удивительные пути ушного аффекта

Музыка, после или на одном уровне, что и пение, и как речь, является выражением человека и живого существа, в общем. В качестве выражения, оно предает своего автора, отражает многочисленные аспекты, и вызывает тогда впечатление через его стремление к идентификации с другим присутствующим индивидом. Эта идентификация становится очевидно сознательной в виде интерпретации, которая может, в некоторых случаях, быть выражена устно. Язык приходит только к концу этого долгого пути. Это так, сейчас конечно, при состоянии нашей культуры, а также, вероятно, в генезисе самого выражения: язык будет строиться на этих основаниях субъективного выражения. Речь кажется, таким образом, как коллективное мастерство выразительного потока. Нужно устанавливать заграждения, остановки, обусловленные модуляции, более или менее подобные объекту, которое действие должно отделить от основы, в которой, иначе, он слился бы. А если нет, в произведенном звуке, не упоминающем объект, обойдемся без аналогии, и заменяем соглашением. Подходящая математика, даже если Жусс вправе сожалеть об излишках! Речь как акт, как вокализация, превосходящая стандартную последовательность алгоритмического синтеза, приобретает остатки прежнего содержания свойственного крику и вызову (Lacan vs Stein, 1963).

Обработанный голосовой поток сохраняет всё рано кое-что субъективное. Не только в плане речи, его текста, и его уловки. Голос, это также дыхание: сильнее и слабее, самое острое и менее острое, самое быстрое и самое слабое! И, наконец, сочетание этих различных аспектов. И вот перед нами ритм, мелодия, гармония, темп, и т.д. Вот и вся музыка.

Психоанализ, это дело слова, и не только в писании. Если ограничиваться только на текстах, остановились бы только на некоторой форме эпистолярного психоанализа, который, если не полностью абсурден3, то остается, безусловно, маргинальным. Анализ предполагает присутствие и деликатные игры отсутствия, как, например голос, звук. Не только отображение воображаемого, символический обмен информации, но и неуловимая материализация вибраций, которые проходят через " удивительные пути именно ушного аффекта " (Lacan, 1963): структура слов, интонации и темпы фразы, бормотания, стоны, ворчание, крики, вызовы, обольщения.

Голос и его сложное усиление, в отсутствии всякого значения или смысла: музыка. Голос – покоренный крик – наслаждение в пении слушания, ставшего повиновением4. Голос, а какой голос?

Шофар, который нас ведет

Существует голосовая эротизация, как существует анальная, оральная эротизация или фаллическая; и также побуждение аналогичного слушания, хотя оно отличается от зрительного побуждения или побуждения пальпации. Побуждение слушания, разумеется, связанное со всем тем, что психоаналитическая литература объединяет вокруг первоначального образа.

Замечание: слово “ chauffard ” с французского языка произносится, произносится как этот музыкальный инструмент “ шофар ”, и обозначает плохой водитель.

Шофар - еврейский ритуальный музыкальный инструмент, названный " рогом барана ". На Синае (19, 16), он передает напуганному народу Голос Бога. Реик напоминает, что образ Бога был без сомнения вначале представленным в виде быка, затем барана (до того как он вошел в культ Йяве). Абрахам убивает барана вместо своего сына; так, он жертвует образом предка вместо своего потомства. Звук Шофара ссылается, вероятно, таким образом, на тотемизм и напоминает каннибальскую пищу, для того чтобы овладеть всемогущество отца. Это мычание предупреждает о наказании, которое ждет рецидивистов. Рано отодвинули эту историческую интерпретацию, тем не менее, остается её иллюстративное значение фундаментальной структуры в нас, в нашем сверх-я. Это мычание угрожает всеми возможными конфликтами, всеми смертельными искушениями, между отцом и ребенком, между культурой и природой.

Именно был выбран баран, для того чтобы назвать (" Жубал "), изобретатель музыки. Иными словами, мы имеем дело с типом, который мы начали обсуждать по поводу Эхо. Нарцисс себя показывает и завершает свое движение на себе самом, через воду источника, свою мать. Эхо звучит, она - чистое слушание, повторение, желающее, безутешное, пожертвованное до потери своего тела, превращенное в выдох и кости (скала), остающееся вечно открытым, без позволения на закрытия.

Тут есть также и напоминание о запрещенном инцесте. Примитивное представление, любовный акт родителей, которого чаще ощущают звук, но не видят. Этот акт содержит также звуки, ласки и рычания, слышные ребенку, и особенно до того, как он издаст свой первый крик. Он услышит этот звук отныне, и будет чувствовать себя одиноким, не пренебрегая, возможно, возбуждения и удовольствия, которые он тогда ощущал.

Воспоминания, это охотничьи рога

От которых исчезает шум по ветру
(Аполлинер)

Заика нас заставляет заикаться, энтузиаст нас гальванизирует, капитулянт нас ошеломляет, вспыльчивая личность нас раздражает. Мы подчиняемся этим влияниям, пусть будет только на долей секунды; если даже приходится возвращаться на противоположном положении, и остаться упорным по отношению к сомнительному, и выражать сомнение по отношению к догматическому, проявлять оптимизм по отношению к подавленному, осторожность в ответ на возбуждение, и т.д. Это происходит не в результате дедукции, рассудительных уловок, этичного суждения или симпатии к образам. Это возникает по закономерности. По идентификации. Аннексия, поглощение, скорее ощущение присутствия постороннего предмета в своё собственное (einverleibung: Lacan, 1963)5. Управление этим включением с целью " моделирования нашей пустоты ". Он легко справляется с делами, музыкант, когда нас с собой тащит в своем поведении, или пользуется нашими силами! даже если мы покидаем симфонию после хорошей дремотой или хлопая наше откидное сидение. Музыка нам обещает, и мы знаем, что надежда остается, даже если речь идет только о ностальгическом счастье, о присутствии желания, очищенного от своей грубой тревоги (даже, когда музыка прозвучит, для того чтобы вызывать тревогу, на повороте фильма).

Можно послушать рассказ Ромена Роллана, в котором Жан-Кристоф, был принужден своим дедушкой ходить в скучную церковь, где он " зевает во весь рот. Вдруг, кавалькада звуков: орган играет. Дрожь бежит вдоль позвоночника (...) Он не понимает ничего в этом шуме, он не знает что это обозначает: сверкает, кружится, всё туманно, но это прекрасно. (...), и когда поток звуков течет с одного конца к другому церкви, заполняющей своды, отскакивая об стен, мы унесены с ним, летим у взмаха крыльев туда сюда, остается только не сопротивляться, а наслаждаться. Свободны. Счастливы. " Он понял, что самое главное, это начинать. Если мы решились приступить к делу, от этого получим удовольствие. Мы позволим звук трясти наши ноги, наши руки, наше сердце, наш разум. Поток слов, сарабанда изображений обязательно присоединяться к концерту.

Мы говорим об идентификации, как если бы она существовала сама по себе. Конечно, когда голос поднимается, я могу чувствовать, как мой собственный голос тоже поднимается. Но что будет с этой аналогии? Ниже голоса, который я слышу, но выше голоса,  который я ощущаю... Чужой голос, передает ли одно и то же когда она поднимается, что и мой собственный во время подъема? Музыка, радостная для одного, не  мрачна ли она для другого? Или, общий вкус для всех, не основан ли на согласованности культуры, и не связан с моей реальной природой?

Многочисленные психо-физиологических констатаций, которые были описанными на страницах дают повод предполагать, что вездесущий условный аспект, не - единственное явление. Оттуда, он берет свою основу, и добавляет универсальные соответствия, которые не заслуживают быть оставленными во внешнем невежестве. Движения, которые звук порождает в нас, обобщено, полны представлениями, которые зовут друг друга, толкаются, или останавливаются. Опыт показал, что каждый из нас, если на это способен, может произносить речи различное содержание. Идет ли речь тогда о кое-чем вроде хаоса, смешения различных элементов всего того, что наполняют нашу умственную жизнь в виде образов или символов, или о случайном воспоминании впечатлении текущего момента?

Действительно, мы оказываемся тут перед той же проблемой, что и проблемой психосоматики. Мы не в силу привести систематически в соответствие одной соматизации какому-нибудь конфликтному представлению, или какому-нибудь точному биографическому развитию. И также насчет звука и музыки: нецелесообразно захотеть написать в нотах историю любви, военное действие, или святость троицы. Тем не менее, голос, звук и музыка говорят нам кое-что. Дюамель описывает столь личную и непередаваемую, выразительную функцию (кроме случая, когда передается любимому): " На каждый момент каждого дня, для каждой из наших мыслей, существуют мелодии, аккорды, невыразимые концерты. Как только я спою сегодня одно из нашего прежнего пения, и тень воспоминаний мне возвращает мои сокровища. " Это слово лишено отсутствия общения - и некоторые сказали бы: напротив! -, даже если оно содержит что-то невыразимое. Можно сыграть на нём, играть на душе и на теле другого человека, как на арфе и с арфой!6 Как справиться с этой апорией?

Мосоний (1935 г.) пытается: " И звук, и акцентуация должны быть рассмотренными как вторжение инстинкта через ингибиции, которые оказываются по пути. К увеличению силы инстинкта соответствует увеличение высоты звука. Высота и интенсивность звуков прибавляются и убавляются вместе параллельно " (цитата Мишела, 1965 г.). Когда семья " довольно живая " слушает вместе какое-нибудь пение, и если посторонний человек мимо проходил, и не слыша пения, он " наблюдал бы как родственники и друзья слушают, ему показалось бы что имеем дело с невидимой мессой. Это обозначает что, несмотря на разнообразие поведения, сходство выражений проявляет себя как настоящее внезапное образования слияния душ, ради симпатии к одной и той же идеальной драме, причастия в одной и той же мечте. Моментами, как ветер сгибает травы и долго трясет ветви, так звук сгибает головы или резко приподнимает. И тогда все, как если бы какой-то невидимый посланец произносил волнующий рассказ, кажется, ждут тревожно, слушают с восторгом или с ужасом, одну и ту же новость, которая, однако, звучит для каждого по-разному (...). Для старика, это будет многочисленные спектакли жизни и смерти, для ребенка, это  настоятельные обещания моря и земли... " (Пруст)

Да, существует связь между характеристиками звука и энергией инстинкта, точнее, мне удалось это показать, между частотами и распределением энергии инстинкта. Это доказано в смысле понятия топики Фрейда (это/я/сверх-я)7 возможно, или лучше: согласно древней концепции чакр (см. главу 12), которая приписывала " догенитальным стадиям " связи с определенной части тела (то есть и связанное со структурой). Эта связь уже предвидится, если учитывать ритм, чисто инстинктивный и подчиняющийся “ это ”, а также мелодию, которая разговаривает с сердцем и гармонию, общественный продукт коллективного творения (нужно было изначально, по крайней мере, два индивида для возникновения общения). " Мелодия - единственная музыкальная форма для индивидуальной разгрузки, поскольку ритм – предмузыкальный двигатель, а гармония, сверх-индивидуальная " (Мосоний, 1935 г., цитата Мишеля, 1965 г.).

Для продолжения:
© Copyright Бернар ОРИОЛЬ (email = auriol free. fr)

последнее обновление

Возвращение к Плану

 
Google
  Web auriol.free.fr   


Psychosonique Yogathérapie Psychanalyse & Psychothérapie Dynamique des groupes Eléments Personnels

© Copyright Bernard AURIOL (email : )

18 ноября 2005